Маскарадные потехи, восходящие еще к языческим временам, были известны на Руси с глубокой древности. Праздники зимнего и летнего солнцестояния, Петров день, масленица и в начале XIX в. не обходились без ряженых. Одетые животными и птицами (медведями, козами, волками, журавлями), а также стариками и старухами, солдатами и цыганами, они ходили по деревенским улицам, появлялись на молодежных посиделках. Церковь терпела ряженье как дань старинному обычаю, но не одобряла, как и всякое лицедейство (даже в середине XIX в. актеры, выходя на сцену, снимали с себя нательные кресты, чтобы не осквернять их своим недостойным ремеслом). Рядилась только молодежь: людям почтенным и семейным это считалось не к лицу и зазорно. Только Иван Грозный время от времени пренебрегал своим высоким положением и устраивал на опричных пирах пляски в "машкерах" (масках) и костюмах, сам нацеплял личину и принуждал к тому же своих приближенных. На одном из таких пиров произошел эпизод, легший в основу известной баллады А.К. Толстого "Князь Михаиле Репнин", герой которой, возмутившись царским непотребством, растоптал маску ногами и был тут же убит за неповиновение.

   Чрезвычайно любил рядиться Петр I. До наших дней сохранился его любимый маскарадный костюм голландского шкипера, который он надевал во время популярных в его время костюмированных шествий, несколько напоминавших - с поправкой на климат и место действия - современные бразильские карнавалы. Во время петровских маскарадов по улицам Москвы совершали объезд причудливых форм повозки, запряженные не только лошадьми, но и волами, козами, свиньями, даже верблюдами, а на них и вокруг них сидели, стояли, топтались и приплясывали вперемежку музыканты, придворные, певчие, царские шуты, наряженные - кто по старинке козами и медведями, кто - "в новом духе" - чертями, турками, "слугами Бахуса" (т.е. Вакха, бога вина и веселья). Были и "тематические" карнавалы, как, например, в 1721 г. в честь Ништадтского мира со Швецией, когда повозки имели вид раззолоченных галер и фрегатов с парусами, пушками, пышно разодетыми матросами-гребцами. Петр неизменно участвовал в подобных праздниках.

   На протяжении всего XVIII в. устраивались подобные маскарадные шествия. В 1763 г. Москва три дня наблюдала за грандиозным маскарадом "Торжествующая Минерва" (см.). XIX в. подобных зрелищ не знал, зато со времен императрицы Елизаветы Петровны в особую моду вошли костюмированные балы и собственно маскарады, когда к костюмам участников прибавляли еще и маски. Сама Елизавета до страсти любила рядиться, находила, что ей идет мужской костюм, и довольно часто устраивала при дворе маскарады, называвшиеся "Метаморфоз". На них назначенные лично ею лица должны были являться в одежде противоположного пола. "Правда, что нет ничего безобразнее и в то же время забавнее, как множество мужчин, столь нескладно наряженных, и ничего более жалкого, как фигуры женщин, одетых мужчинами. Большинство являлись на эти балы злыми, как собаки", - вспоминала невольная участница этих балов великая княгиня Екатерина Алексеевна (будущая Екатерина II).
   В своем роде это было действительно занятное зрелище: высоченные красавцы-гренадеры и камер-юнкеры в нахлобученных женских париках, с голыми по локоть волосатыми руками, в гигантских юбках (каркасы которых, фижмы, по тогдашней моде достигали в поперечнике 2-2,5 метров) и с выражением бессильной ярости на лицах, плясавшие менуэт с маленькими, неловкими и робеющими, потерявшими привлекательность дамами, испуганно шарахающимися от фижм кавалеров.
   Надо сказать, что фижмы переряженных кавалеров и в самом деле представляли некоторую опасность: ими не только сметали безделушки со столов, но и опрокидывали тяжелую мебель. Нередки были случаи, когда и дамы оказывались "уронены" на пол юбками кавалеров и с большим трудом, барахтаясь, могли потом освободиться и встать на ноги. Эти падения и барахтанья, кажется, больше всего забавляли императрицу Елизавету.
   Часто при Елизавете устраивались маскарады в Петергофе, в парке, на фоне журчащих фонтанов и сверкающих разноцветными огнями иллюминаций. Специально издававшийся указы предписывали являться на маскарады, "платье маскарадное имея должонное, окромя только пелегримского и арлекинского и непристойных деревенских, а в русских телогреях, тако ж в ямщицком и в другом таковом же подобном платье отнюдь не приезжать, и в приличных масках",

   И при Елизавете, и при сменившей" ее на престоле Екатерине II придворные маскарады устраивались довольно часто, в иные периоды чуть ли не еженедельно. При Екатерине все более популярными становились и общественные маскарады. Их устраивали обычно в театрах на Новый год и масленицу: зал превращали в танцевальный, настилая полы вровень со сценой прямо поверх зрительских кресел, а ложи отводили для зрителей. Вход на маскарад стоил примерно столько же, сколько средний театральный билет; дамы проходили бесплатно. Маска была обязательна; костюм желателен, но его мог заменить плащ-домино. По требованию полиции устроители маскарада просили снять маски и записывали "анкетные данные" у первых и последних десяти посетителей, а наутро начальник городской полиции - обер-полицмейстер - предоставлял этот список "ко дворцу". Эта традиция была установлена Екатериной II, желавшей знать, кто из ее подданных больше других любит повеселиться. Желавшие сохранить. "инкогнито" приезжали к середине вечера и уезжали задолго до его конца.

   Общедоступные маскарады охотно посещала Екатерина II, одевавшая обычно мужской наряд, маску и домино и приезжавшая в чужой карете. Она не только наблюдала из ложи за танцующими, но и сама принимала участие в танцах и очень любила "поинтриговать" кого-нибудь по маскарадному обычаю.

   Большим охотником до маскарадов был Николай I, "У себя",в Аничковом дворце, где Николай I жил еще юношей и который любил больше других своих резиденций, он устраивал балы и маскарады для узкого круга приближенных, и на них не возбранялось веселиться и дурачиться, как кому угодно. Ездил император и на общественные маскарады в оперу и в популярный в 30-40-е годы XIX в. зал Энгельгардта в Петербурге (маскарад в этом зале описан в драме М.Ю. Лермонтова "Маскарад"). Вкус императора был законом для высшего света, и в маскарады стали ездить представители самых аристократических кругов. Многие старались подойти к императору, который всегда был без маски, и постараться его "заинтриговать". Однажды это удалось сделать его собственной дочери - Марии Николаевне, которая очень заинтересовала Николая своим умом и остроумием и сумела остаться не узнанной отцом.

   В 1850 г. в Москве в честь 25-летия царствования Николая I был дан роскошный костюмированный бал, участники которого нарядились в костюмы населяющих Россию народностей. Среди участников был одетый персидским царевичем семилетний князь Петр Кропоткин, будущий знаменитый революционер-анархист.

   Последний период всплеска интереса к маскарадам и костюмированным балам относится к началу XX в. В эти годы больше всего ценилась историческая точность костюмов, и балы сделались "тематическими": античными, рококо, в стиле Директории (Французская Республика в конце XVIIt в.), этнографическими (в народных костюмах). Участники должны были со всей полнотой передать облик людей избранной эпохи: одежду, прическу, украшения, обувь, научиться кланяться, как они, и танцевать те же танцы, В 1903 г. в Зимнем дворце состоялся грандиозный исторический бал, все участники которого оделись в русские придворные костюмы XVII в.: боярышень, стольников, стрельцов, бояр и т.п., выполненных с исключительной достоверностью и богатством. Император Николай II и его жена Александра Федоровна приняли участие в этом празднике, наряженные в царские костюмы XVII в.

Home   Up